Кружковщина по Тарасову и хвостизм черветтистов

Рассмотрим статью Александра Тарасова «Ещё о «докружковом этапе»» за 03.03.09 (я уже критиковал Тарасова за социал-шовинизм в 2005г. – смотри мою работу «Что делать?», http://rospbol.okis.ru). Он пишет:

«Вот уже несколько лет упорно талдычу везде, где можно, о том, что наши левые находятся на докружковом этапе развития – и непонимание этого факта является одной из важных причин многих их бед и неудач.

С расстройством вижу, что это действительно так: как и полагается на докружковом этапе, наши левые чудовищно нелюбопытны, и каждая тусовка замкнута на себя, почти не читает «чужую» продукцию и ей не интересуется – так же, как не интересуются они всерьез вопросами революционной теории. Были бы наши левые хотя бы на кружковом этапе – вели бы себя по-другому. Кружки активно интересуются связями с другими кружками и их, соседей и «конкурентов», теоретическими и тактическими наработками, а еще больше – общими вопросами теории, поскольку основные задачи кружков – освоение существующей теории и ее реновация, набор и воспитание кадров, которые и должны будут затем создать политическую организацию. Кружок поэтому – не секта. Сектой бывает либо докружковое объединение, либо послекружковое (если оно выбирает неверную линию поведения)…»

То, что современное левое движение в России (и, пожалуй, не только в России, но и в развитых странах вообще) находится в страшном кризисе – это ясно и без Тарасова. Действительно, «наши левые чудовищно нелюбопытны, и каждая тусовка замкнута на себя, почти не читает «чужую» продукцию и ей не интересуется – так же, как не интересуются они всерьез вопросами революционной теории». Это – верно. Но значит ли это, что левому движению не хватает кружковщины? Замкнутые тусовки – это разве не кружковщина?

«Кружки активно интересуются связями с другими кружками» - это бездоказательная голая фраза, и выводить отсюда «кружок поэтому – не секта» - это значит заниматься пустопорожней игрой в словечки.

«Между тем политическая партия, по определению – это организация, оказывающая реальное влияние на политическую жизнь страны, то есть заставляющая считаться с собой (со своей позицией) все остальные политические силы. В этом смысле всего одна организация имеет право именовать себя партией – КПРФ. Но КПРФ, как я уже десять лет упорно всем разъясняю - партия не левая, а популистско-националистическая (ее «левизна» – только в слове «коммунистическая» в названии, находящемся там по недоразумению, да в право-социал-демократической экономической программе, естественной для популистов в странах «третьего мира»). Удивительно, но до некоторых это начинает доходить только сейчас – после «ленинградского дела». До некоторых не дойдет никогда»

«Как я уже десять лет упорно всем разъясняю» - как будто это без Тарасова никому не понятно. На самом деле об этом очень многие говорят. Те же оппортунисты из питерской «Пролетарской Газеты» говорили об этом ещё 8 лет назад.

) и ставит его на одну доску с КПРФ.

Как увидим ниже, подчёркиванье Тарасовым национализма КПРФ и замазывание того факта, что в КПРФ есть и протестная составляющая, понадобилось ему для оправдания отказа от работы в КПРФ и сотрудничества с КПРФ против режима. Это – старый анархистский хлам, раскритикованный ещё Лениным в «Детской болезни левизны…».

«Правда, в частных беседах и письмах отдельные активисты признают: да, действительно, у нас даже не кружок: теория всерьез не изучается и уж тем более не разрабатывается, продуманной стратегии и тактики нет, качество кадров все время ухудшается, политически мы не только бессильны, но и не самостоятельны. Но это – в частных беседах и письмах…

Между тем даже кружок (не говорю о следующем этапе) – политически самостоятельное объединение. Он независим от власти, не контролируется существующими общественными институциями, стоит на твердом теоретическом фундаменте, имеет собственную стратегию (на которую не может всерьез влиять власть, поскольку она об этой стратегии ничего не знает), не играет в имитационные «политические» игры и постоянно расширяет (пусть медленно) сферу своего влияния. То есть кружку присущи свойства, прямо противоположные тем, которыми обладают сегодняшние левые тусовки и секты. И свойства позитивные»

«Кружок независим от власти» - но ведь и «сегодняшние левые тусовки и секты» зачастую «независимы» от власти. Такая «независимость» ещё не означает отсутствие у них оппортунистических шатаний, потому что они, хоть и независимы от власти, но не независимы от общества, от того «сока», в котором «варятся», а в буржуазном обществе сильно царит буржуазность, проникая даже в пролетариат.

«Не контролируется существующими общественными институциями» - но и не контролирует их (в смысле – не работает в них, не борется за влияние на общественное мнение внутри них). Такая показная «независимость» на деле означает «футляр» от общества, «варение в собственном соку»: на тебя никто не влияет, но зато и ты ни на кого не влияешь. Из такого «закрытого сосуда» революционные идеи в общество не проникнут, и революционное движение масс пройдёт мимо него. Такой «закрытый сосуд» явит, выражаясь словами Ленина, «отвратительный образ старой девы», гордой, но бесплодной.

«Теория всерьез не изучается» - это само по себе очень верное замечание. Но теория в отрыве от практики – это ноль, это – мёртвая наука, реакционщина, что верно подмечал ещё Маркс. А Тарасов нам как раз предлагает отрыв от практики. Он предлагает отказаться от проникновения в научные учреждения на том основании, что они «проститутские». Да, они «проститутские» (как и КПРФ) – но марксисты никогда не брезговали работать даже и в самых проститутских организациях (тем более, что сейчас – не революционная ситуация, а период реакции). Он против участия «в «дискуссионных площадках», контролируемых классовым врагом» - но как можно сделать революцию, не побив врага сначала пером, не размежевавшись с оппортунизмом, а как можно побить врага пером, не войдя в «дискуссионные площадки» - пусть они и контролируются классовым врагом? На практике это означает отказ от Интернет-дискуссий, это означает кустарщину: собрались 2-3 человека на квартире в каком-нибудь провинциальном городке, и изучают теорию (само по себе это, ещё раз повторю, неплохо, но ограничиваться этим на руку классовому врагу).

Тарасов фыркает на «бесконечные расколы склоки, разборки, интриги» среди левых, т.е. фактически фыркает на борьбу с оппортунизмом в левом движении. «Расколы, дискуссии не нужны! Нужно спокойное изучение теории ради теории», - вот его точка зрения. Он ни слова не говорит о расколе современных левых на шовинистов и интернационалистов, об идейной войне между ними – он говорит просто о «левых», т.е. фактически стремится скрыть этот раскол. Это и понятно – ведь сам он, как мы убеждались не раз, является социал-шовинистом, осуждая лишь крайности шовинизма.

Ниже мы увидим, что Тарасов критикует «экономизм» всяких удальцовых и К°, их увлечение мелкими «конкретными делами», не выходящими за рамки капитализма. Но разве так уж сильно отличается Тарасов от этих удальцовых, если фыркает на «бесконечные расколы склоки, разборки, интриги»? Ведь ещё Ленин в «Что делать?» признавал, что «большинство «экономистов» смотрит с недоброжелательством на всякие теоретические споры, фракционные разногласия» и т.п. [Ленин, пол. собр. соч., 5-е изд., т.6, с. 19] Т.е. на деле Тарасов колеблется между ленинизмом и экономизмом. Его кружковщина и экономизм Удальцова – это 2 стороны одной медали.

Тарасов выступает против поддержки левыми всякого протеста – будь-то в защиту канала «» или в защиту «обманутых дольщиков». Насчёт закрытия канала «» он приводит излюбленное выражение Путина (!), что это – якобы лишь «спор хозяйствующих субъектов»; насчёт «обманутых дольщиков» - он говорит о «буржуазном (а не мелкобуржуазном! – А. Г.) характере их интересов и требований», о «полной абсурдности поддержки людей, настроенных откровенно прокапиталистически и антисоциалистически». А т.к. девственно чистую пролетарскую революционность можно прождать 500 лет и не дождаться (потому что капитализм вряд ли когда-нибудь будет «идеальным», состоящим из одних буржуа и пролетариев без мелкой буржуазии между ними, и пролетарии при капитализме вряд ли когда-нибудь будут сплошь стопроцентно сознательными марксистами), то мы видим, кому выгоден отказ от поддержки всякого протеста против властей, пусть и не чисто пролетарского – тому, кто пытается свести любое полицейское удушение на «спор хозяйствующих субъектов», кто пытается любое возмущение обманом со стороны буржуев изобразить таким же «корыстным», «буржуазным», а следовательно, «несправедливым», как сам обман.

Тарасов пишет о том, «что бы сделали кружковые левые» в отношении «обманутых дольщиков»:

«Подвергли бы предварительно ситуацию теоретическому анализу. Установили бы с неизбежностью буржуазный характер интересов и требований «обманутых дольщиков». И использовали бы затем этот пример в своей пропаганде: как яркое доказательство того, что капитализм – это система, построенная на обмане, что в ней «не обманешь – не продашь» и что, по общим правилам, обманутых всегда будет гораздо больше, чем обманщиков. Может быть, даже выпустили бы листовки с таким разъяснением – и послали бы людей на «Горбатый мост» эти листовки раздать. Конечно, содержание листовок «обманутым дольщикам» не понравилось бы. Но с учетом последующих событий они эти листовки не раз бы вспомнили. Что было бы очень полезно для пропагандистского противостояния власти и капиталу в будущем»

Мы видим, что это за «теоретический анализ» – если требования «обманутых дольщиков» объявляются «буржуазными», если капитализм крикливо и ненаучно называется «системой, построенной на обмане», в которой «не обманешь – не продашь» (ещё Маркс в «Капитале» ясно показал ошибочность этих прудонистских заблуждений, доказал, что капитализм в принципе может успешно существовать без всякого обмана в сфере обмена, а лишь за счёт эксплуатации рабочей силы, честно купленной по её стоимости).

Далее. Мы видим, что если одна часть оппортунистов ограничивается поддержкой таких не выходящих за рамки капитализма требований, как требования «обманутых дольщиков», то другая часть оппортунистов, представителем которой является Тарасов, ограничивается разъяснением без поддержки. Одна часть – узколобые практики, деляги, не видящие дальше кончика своего носа, другая часть – обломовы, теоретизирующие, лёжа на боку. Мы, марксисты, противопоставляем этим 2 уклонам линию соединения теории с практикой: поддерживая – разъяснять.

«…кружковая работа – это работа медленная, тяжелая, кропотливая, внешне незаметная и, с точки зрения представления себя в медиа-пространстве, совершенно не привлекательная и не престижная. Сидят люди в кружке, тяжело и упорно осваивают теорию, оттачивают в пространстве, закрытом от медиа, навыки пропаганды и коллективной оргработы – кто это видит? То ли дело устроить очередной дурацкий пикет из трех человек, сфотографировать себя с десяти точек, выложить затем фото в интернете – и гордиться собой! А уж если это будет пикет под полуразрушенным памятником Ленину в богом забытом городке Тмутараканске-Дальнем – то ты вообще становишься героем: весь город о тебе знает! А уж если «повинтят», и ты попадешь в ленты новостей… О, о! Можно даже добиться того, что тебя, как Удальцова, будут регулярно показывать по РЕН-ТВ и давать возможность важно произносить в эфир разные банальности. И тебя будут видеть миллионы (и знать, что ты способен произносить банальности). Конечно, это куда эффектней, чем кружки…»

С одной стороны, Тарасов верно критикует бесцельную митинговщину, крикливую имитацию работы (вместо реальной работы) в духе Удальцова. Действительно, нам нужна «медленная, тяжелая, кропотливая, внешне незаметная и, с точки зрения представления себя в медиа-пространстве, совершенно не привлекательная и не престижная»… по созданию организации профессиональных революционеров!

Но, оказывается

«…схема построения массовой пролетарской партии, которую воспроизводили российские социал-демократы (и Ленин в их числе), к настоящему моменту устарела…»

Как лихо Тарасов искажает факты! Ведь партия ленинского типа – это не массовая партия (по типу европейских социал-демократий или современных европейских компартий и КПРФ), а узкая, монолитная, строго законспирированная партия профессиональных революционеров, связанная с широкими массами через несколько промежуточных ступеней, звеньев, которые возрастают по своей массовости в направлении от партии к пролетариату и его союзникам.

Как видим, такое искажение понадобилось Тарасову для того, чтоб, играя на недоверии революционеров к массовой оппортунистической партии, подсунуть им взамен… кружковщину, т.е. замкнутость от масс, отсутствие связей с массами.

Статья сплошь иллюстрируется картинами кружковой жизни революционной интеллигенции времён царской России. Чем это отличается от прославления героев прошедшей почти 100 лет назад Октябрьской революции на страницах газет динозавров советского «коммунизма» (правильнее – советского социал-шовинизма) ВКПБ, РКРП и К°? Как-то не заметил Тарасов появления Интернета, появления (пусть и со скрипом) дискуссий в левых Интернет-рассылках. Вот в каком направлении надо двигать дело! А он пытается вернуть нас во времена кружковщины, изображая данный этап «докружковым».

«И Шубин, и Кагарлицкий дружно – опять-таки несмотря на диаметральную противоположность их позиций – говорят, что ниоткуда не следует, что докружковый период должен обязательно смениться кружковым. Они абсолютно правы! Это может случиться, только если наши левые сами, сознательно этого захотят.

Это – как с умственным развитием ребенка. Мнение, что ребенок обязательно разовьется умственно до уровня взрослого, ошибочно. Необязательно. Если мы имеем дело, например, с дебилом – он так и останется на уровне развития маленького ребенка, сколько бы лет ни прошло.

Наши левые существуют в своем нынешнем виде уже 20 лет. То есть из детского возраста давно вышли. Поневоле приходит в голову мысль о коллективном дебиле».

Вспоминается старый анекдот, заканчивающийся словами: «Вся арена – в дерьме, зрители – в дерьме, и тут выезжаю я – на белом коне и в белом фраке».

Современные левые, конечно, не идеальны, но, ещё раз повторю, говорить о них обо всех как о едином целом может только слепой, не замечающий классового раскола внутри них. Но представителю левой элиты Тарасову с высоты его позы «верхом на коне» заметны лишь такие же как он – всякие кагарлицкие, удальцовы и т.п., а также те, кто стоит выше его – тот же Путин, с лицемерными высказываниями которого он открыто соглашается. Воспаривший на небеса чистой теории Тарасов ставит себя выше «разборок» внутри «коллективного дебила».

* * *

Теперь рассмотрим газету черветтистов «Бюллетень Интернационалист», № 88 за март 2009г. На с. 6 под рубрикой «Нам пишут» - статья «Взгляд из глубинки или крик вопиющего».

Кстати, рубрика «Нам пишут» появилась в «Бюллетень Интернационалист» впервые – раньше эта газета просто не замечала того, что им пишут. Вот и сейчас читаем:

«Нам ещё не довелось слышать голоса рабочих-марксистов»

И ниже – «глас народа» на уровне писем читателей, публикуемых в «Аргументах и фактах», на уровне жалоб на жизнь (может, чуть-чуть повыше).

Итак, вместо того, чтоб отвечать на критику со стороны марксистов, «Бюллетень Интернационалист» занимается тем, что публикует письма несознательных провинциалов – мол, «голоса рабочих-марксистов нам ещё не довелось слышать». В своё время Марлен Инсаров писал о том, что «революционный пролетариат умер» - сегодня «Бюллетень Интернационалист» заявляют более осторожно: «может, и жив, но нам не довелось это почувствовать» («слона-то я и не приметил»). «Бюллетень Интернационалист» в духе трусливого тухлого «экономизма» избегает открытых споров, выяснения разногласий (об этой особенности «экономизма» мы уже вспоминали выше): конечно, намного безопаснее публиковать жалобы на жизнь крестьян-пенсионеров.

«Взгляд из глубинки или крик вопиющего» - как видим уже из названия, «Бюллетень Интернационалист» повторяет старый буржуазный и мещанский предрассудок, что бедность – прежде всего в глубинке. В тексте данной статьи черветтисты, однако, критикуют тех, кто им пишет из глубинки за то, что те считают «центр грабит провинцию», что это старая маоистская ошибка – но ведь вы, господа, сами в этой ошибке («в столице – богачи, в глубинке – бедняки») по уши погрязли, что видно уже из названия! Что вы ожидали услышать от провинциального мещанства, которое, несмотря на свою бедность, погрязло в предрассудках из-за «мёртвых» условий жизни в болоте?

Мы видим, что «Бюллетень Интернационалист» опираются не на пролетариат (=бедноту мегаполисов), а на застойную бедноту мелких городов и деревень, которая революционна лишь отчасти.

«Бюллетень Интернационалист» пишут: мол, вот на Западе – все населённые пункты газифицированы, а у нас в деревнях… Позвольте, а в газифицированных населённых пунктах разве бедности нет? Разве в квартирах бедняков мегаполисов не отключают газ за неуплату? К тому же, свыше 85% россиян живут в городах, из них свыше 60% - в городах с населением более 100 тысяч человек. Почему вы про их проблемы ни слова не говорите? Чем вы отличаетесь от «Аргументов и фактов», только и занимающихся тем, что выпячивают отставание России от Запада (которое на самом деле сходит и уже практически сошло на нет) – выпячивают, чтоб изобразить, что наши беды – не от капитализма, а от его неразвитости: «мол, вот на Западе…, а вот в России…» (причём на поверку выясняется, что эта разница на самом деле либо намного меньше, либо её нет, либо она наоборот в пользу России)?

Итак, мы видим, что «Бюллетень Интернационалист» - самые обычные реформисты, цель которых – лишь газифицировать те деревни, которые ещё не газифицированы, ликвидировать провинциальную бедность. Не переживайте, господа! Через пару лет капитализм ходом своего развития без всяких революций решит эти проблемы, которые уже почти решённые: всё население России будет жить в крупных городах, где бедность просто незаметна на фоне дорогих машин, огней реклам, супермаркетов и т.п.

В той же статье читаем об отношении россиян к газовому конфликту с Украиной. Взгляды черветтистов здесь не отличаются от взглядов Шапинова: мол, россияне живут в бедности и лишь по дикости, отсталости (а не из-за подкупленности положением) поддерживают своих буржуев. Такое объяснение патриотизма крестьянской дикостью было верно разве что во времена царя и Советской власти (да и то, при Советской власти – уже только наполовину). Ещё 20 лет назад действительно, «колхозные трактористы», хоть и были «как свиньи грязны», однако «поддерживали от начала до конца генерального секретаря ЦК КПСС Горбачёва», как пел Юра Хой. Тогда это было во многом верно. Однако сегодня мелкобуржуазные предрассудки в российском народе – уже не от «идиотизма деревенской жизни», не от провинциальности, а от империалистического подкупа. Об этом явлении (то, что предрассудки рабочих уже нельзя объяснить их крестьянским прошлым, ибо они от него уже несколько поколений как оторвались, а нужно объяснять империалистическим подкупом) в отношении Запада справедливо писали Эльбаум и Сельтцер. Замазывать это, как делают Шапинов, черветтисты и Кº - значит становиться на точку зрения либеральных режиссёров «Нашей Раши» с их образом неимущего ура-патриота из Таганрога.

Но об империалистическом подкупе, о рабочей аристократии у черветтистов – ни слова. В последних номерах (видимо, под давлением критики со стороны сознательных пролетариев – критики, которую они замалчивают) черветтисты пару раз упомянули о рабочей аристократии – но, в применении ко временам Энгельса и Ленина (совсем как советский официоз времён Брежнева!).

В статье – фырканье на молодёжь: якобы она отуплена буржуазными иллюзиями, нравами, культом наживы и секса, патриотическим угаром – настолько, что даже выучила 2 первых куплета гимна. Здесь опять же мы видим отсутствие классового подхода, когда о всей молодёжи судят по наиболее представленному в общественном мнении, наиболее крикливому зажиточному её крылу. Почему-то не вспоминают черветтисты, что гимн в российских колониях заставляют учить путём побоев (анекдотичный случай, насколько смешной, настолько и трагический: паренька-узбека, не умеющего толком говорить по-русски, избивали за то, что не может выучить слова гимна). Почему-то не вспоминают черветтисты про ненависть к милиции и нежелание служить в армии не только у пролетарской, но даже и у рабочеаристократической молодёжи.

Вот так на всём протяжении статьи: народ, мол, живёт бедно, но почему-то не революционизируется (или, революционизируется, но мы об этом не знаем).

Может не туда смотрите, господа?

* * *

Мы видим, что, несмотря на всю разницу между Тарасовым и черветтистами, объединяет их:

а) нелюбовь к теоретическим дискуссиям, замазывание войны интернационализма с шовинизмом в левом движении;

б) аристократическое презрение к народу, к молодёжи, к левым активистам как несознательным (причём отсутствие деления народа, молодёжи, левых активистов, рабочих на классы, на пролетариат и рабочую аристократию);

в) прикрытый шовинизм: осуждение лишь крайностей шовинизма, и в то же время изображение мнимого отставания России от Запада (в случае Тарасова так вообще изображение России страной 3-го мира).

25 апреля 2009г.

А. Г.